Возлюбленные во Христе владыки, отцы, сёстры и братья!
«И, обратившись к ученикам, сказал им особо: блаженны очи, видящие то, что вы видите!» (Лк. 10:23). Слова Христа несут в себе глубочайшую тайну веры: видение провозглашается блаженством. Однако, что это за видение, делающее человека счастливым? Сказанные евангелистом Лукой слова с особой силой звучат сегодня, когда мы вспоминаем эстонских мучеников Платона, Михаила и Николая, поскольку их жизнь и смерть открывают нам глубочайшее значение видения.
Что видели они в свои последние минуты? В самые жуткие советские времена, когда казалось тьма поглотила землю эстов, эти три раба Божия стояли перед выбором. Они могли отвернуться от истины, отказаться от веры, сохранить земную жизнь. Вместо этого они увидели нечто такое, что многие пророки и цари желали бы видеть – они отчётливо увидели то, что единственно имеет значение. Как слепец в Евангелии Иоанна, они научились видеть не глазами, а взором веры. Этот дар видения не возник в мгновение. Как и слепец, шедший путём постепенного просветления: сначала признав своё слепоту, потом осмелившись отправиться к купели Силоам, и, наконец, встретив Христа лицом к лицу. Так и наши мученики прошли путём своего видения.
Их путь начался незаметно, однако когда тьма сгустилась вокруг них, когда сумрак тюремной камеры поглотил свет и тень смерти осенила их, обычный дар видения стал яснее и обострился, как меч. Они стали видеть глубже и чётче: отблеск образа Божие в лице надзирателя, отражение страдания Христа в мучениях сокамерников, касание к Гефсимании в своём страхе и дрожи. Они столкнулись с миром, не желавшем видеть и отвернувшимся от истины. Однако именно в этой встрече их зрение прояснилось. Они поняли, что подлинная слепота не имеет отношение к очам, но к сердцу, и что дар зрения — это плод и благодати, и смелости одновременно.
Этот дар видения, о котором говорит Иисус, не даётся сам собой и не просто оптическое явление. Это даруемое благодатью открытие очей – процесс научения человеком видеть, как Царство Божие прорывается в эту обыденную реальность. У мучеников Эстонских был дар этого духовного зрения. Мы верим, что в последние минуты сквозь гонения они видели лик Христов, они видели божественный свет среди видимого поражения.
Они поняли нечто существенное, что так часты мы забываем: на нет необходимости примирятся с Богом, ибо Он никогда не отворачивался от нас. Даже в тот тёмный момент Бог был рядом, ожидая, спеша навстречу им с распростёртыми объятиями любви как на Кресте. Это понимание меняет наше понимание как их мученичества, так и нашего ежедневного подвига.
И теперь, когда мы вспоминаем мучеников Эстонских, мы не можем не думать о новомучениках нашего времени, когда наследница Советского Союза – Россия ведёт вероломную войну в Украине. Тысячи мучеников, имена которых мы знаем, и те бесчисленные, имена которых мы никогда не узнаем; те, кто похоронен в мире, и сгинувшие в братских могилах в чернозёме Украины – свидетельствуют нам о той же истине. Они свидетельствуют о том, что силы зла неизменны, но и о том, что богоприсутствие ведёт Его народ сквозь самую кромешную ночь.
Каждая пропавшая душа, каждая безымянная жертва записаны у Бога, каждая слеза сосчитана, как отмечает глубоко страдающий псалмопевец: «У Тебя исчислены мои скитания; положи слёзы мои в сосуд у Тебя, — не в книге ли они Твоей?» (Пс. 55:9) Эта древняя молитва всё ещё звучит среди нас, напоминая, что ни одно страдание не остаётся незамеченным у Бога.
Свидетельство наших мучеников призывает на с к более глубокому видению. Они зовут нас видеть во всём связь с Богом – и не только в мгновения славы, но и в страданиях; не только в церковных храмах, но и будничных трудах. Это не только оптимизм или попытка не замечать тьму жизни. Это глубокое понимание того, что даже тьма исполнена богоприсутствия, когда она видится очами веры.
Сегодня, когда тучи снова сгустились над Европой, когда опасности и угрозы бросают тень на наши страны, нам в особенности важно помнить, что мученическое свидетельство – это не только прошлое. Это — живая реальность в находящейся сегодня в руинах церквях Украины, в молитвах в бомбоубежищах, в коридорах больниц, на кладбищах. Оно жива в свидетельстве тех священников, кто служит Литургию при вое сирен; в молчаливом труде волонтёров, раздающих хлеб в тёмных подвалах; в упорстве учителей, ведущих удалённые уроки из бомбоубежищ, чтобы у детей оставалась искра надежды. Оно сияет на ликах стариков, отказывающихся оставлять дома и собираются для молитвы на руинах церквей. Особенно ярко оно сияет на лицах тех, кто днём за днём ухаживают за инвалидами войны, разделяя с ними страдания и надежду, видя лик Христов в сокрушённых телах и сломленных душах, свидетельствую своей жизнью, что каждый человек – образ Божий, целостный и неизмеримо ценный именно в своей уязвимости. Их веры снова свидетельствует нам о вечной истине: божественный свет ярче светит там, где тьма глубока.
Осмелимся же, как когда-то евангельский слепец, как наши братья, мученики, обратить наш взор на окружающее нас богоприсутствие. Ибо когда мы видим, подобно им, мы замечаем, что мы никогда не одни. Чтобы узнать Того, Кто всегда здесь, всегда ждёт и всегда любит, нам нужно лишь открыть глаза. Аминь.