Размышления протопресв. Александра Шмемана в Неделю 5-ю по Пасхе.
Через четыре недели после Пасхи во всех церквах читается та глава из Евангелия от Иоанна, в которой рассказано о необычном разговоре Христа с женщиной-самарянкой. Христос, по рассказу Евангелия, остановился у колодца около города Сихарь. Ученики его пошли в город купить пищи. И вот к колодцу приходит за водой женщина. Христос говорит: «дай мне пить». Начинается беседа, во время которой женщина спрашивает: «Отцы каши поклонялись на этой горе, а вы говорите, что место, где должно поклоняться, находится в Иерусалиме».
Вопрос этот касался многовекового спора между евреями и самарянами, отошедшими от правоверного иудейства. У евреев центром религии был Иерусалим, у самарян — эта гора в Самарии. Спор, как видно, касался, внешних, ритуальных предписаний религии. И в ответ на это Христос говорит женщине: «Настанет время, и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе. Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине».
Не может быть сомнения в том, что для понимания христианства — эти строки из Евангелия от Иоанна имеют решающее значение. Ибо в них заключена, выражена и навеки возвещена настоящая религиозная революция, революция в самом понимании религии; ими действительно начинается христианство. В Духе и Истине! До этого времени и на протяжении веков религия была прежде всего предписанием, законом, уставом, причем вся ее действительность состояла как раз в слепом, безоговорочном подчинении этому предписанию. На этой горе, в Иерусалиме, не здесь, а там, не так, а этак — тысячами таких предписаний, возводимых к Богу, человек ограждал себя от беспокойства, от страха, от мучительных исканий, сам строил себе клетку, в которой все было ясно и точно определено и не требовало ничего, кроме точного исполнения. И вот одним словом все это вычеркнуто и отвергнуто. Не на этой горе и не в Иерусалиме, а в Духе и Истине. И это значит — не в страхе и слепоте, не от боязни и мучения, а в знании и свободе, в свободном выборе, в сыновней любви. В центр, в само сердце религии поставлена Истина. Не закон, не подчинение, не предписание, а Истина. «Познаете Истину, — говорит Христос, — и Истина сделает вас свободными». В центр религии, в само ее сердце, положено искание. «Ищите и обрящете». Не успокоенность, а жажда: «блаженны алчущие и жаждущие правды». Не рабство, а свобода; «Я не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его». Не исполнение правил, а любовь: «Милости хочу, а не жертвы»; «заповедь новую даю вам, чтобы вы любили друг Друга».
Да, конечно, в истории христианства люди часто забывали эти слова Христа о Духе и Истине и возвращались к религии страха и обрядоверия, к спорам о Горе и Иерусалиме. И извне христианство слишком часто могло казаться только законом, только предписанием. Но судить нужно не по внешней стороне, не по падениям и извращениям, а по внутреннему вдохновению. Судить нужно по тем, кто всерьез и до конца приняли эти слова Христа о Духе и Истине и сделали всю свою жизнь как бы одним сплошным полетом любви и свободы, радости и одухотворения. Сколько ни было падений в его истории, христианство не вычеркнуло слов этих из Евангелия и, следовательно, ими судит и само себя.
Гораздо трагичнее то, что в своей слепой ненависти к религии антирелигиозная пропаганда замалчивает эти слова, точно они никогда не были произнесены, и, для легкой с ней расправы, отождествляет религию с чем-то внешним, с суеверием, страхом. Однако говорить о христианстве — это значит всегда и в первую очередь говорить о Христе, о Его учении, о Евангелии. Евангелие рассказывает о том, как люди предпочли свое — свои убеждения, идеологию, закон — «Духу и Истине», как не выдержали этого призыва к освобождению. Настоящий смысл Евангелия — это рассказ об отвержении людьми Того, кто призвал их жить в Духе и Истине. И потому — в Евангелии объяснение той ненависти ко Христу, которая продолжается и до сего дня и заставляет людей лгать, клеветать, замалчивать. Ибо и сейчас христианство страшно всякой идеологии только вот этим «в Духе и Истине». Эти слова — вечный вызов всякому идолу, религиозному или идеологическому. И пока не вытравлены эти слова из самых глубин памяти человеческой, человек не примет до конца учение, порабощающее его материи, делающее его всего лишь винтиком безличного процесса, служителем и рабочим безличного коллектива. И потому все последователи этих идеологий только делают вид, что борются с религией как суеверием. Нет, как суеверие, как закон, как рабство — религия им даже нужна. Ибо она служит доказательством их учения. Больше всего на свете они боятся, что кто-нибудь узнает о настоящем смысле религии, об этих потрясающих, освобождающих словах Христа: «в Духе и Истине!»
[…]