26.11.1918 сенат во главе с Юхо Кости Паасикиви издал указ, согласно которому в Финляндском государстве была признана одна греческо-католическая церковь. Указ стал последним решением Сената Паасикиви — на следующий день он был распущен.
Государство не создавало церкви, но предоставило ей рамки, в которых она могла действовать в независимой Финляндии. В интересах власти было организовать дела Греко-Католической церкви таким образом, чтобы она была, по мере возможностей, независима от Российской Православной церкви, в состав которой до этого она входила в качестве епархии. В числе повлиявших на решение Сената внешних факторов был, в числе прочего, и вопрос о Восточной Карелии, то есть об интегрировании в состав Финляндии восточных регионов в духе помощи «родственным народностям». Большая часть восточных карел исповедовала Православие, поэтому представлялось, что Греко-католическая церковь Финляндии станет объединяющим народ фактором.
Сенат не хотел допустить экономического развала церкви, практически потерявшей связь с Российской церковью и, потому, лишившейся финансовой помощи последней. Сенат хотел стать гарантом того, что православные станут надёжными гражданами Финляндии.
Позднее, по настоянию канонической Матери-Церкви в Константинополе Греко-Католическая церковь была переименована в «Православную» (1923). Рецепция этого переименования, однако, затянулось.
Данный Сенатом Указ свидетельствует, что Финляндскую Православную церковь хотели видеть народной церковью. Отношения же государства и церкви регулировались административным кодексом (1919) и Законом о свободе вероисповедания (1922).
Трудности начального периода
В определении статуса Финляндской Православной церкви изначально имелись свои трудности. Канонические или связанные с внутренним управлением церкви они могли решаться лишь самой церковью и не могли обсуждаться в государственных органах власти. Это признал и Сенат под руководством г-на Паасикиви.
Вселенская Православная Церковь состоит из независимых православных церквей. Поэтому, уже с 1917 года в качестве цели виделось основание автокефалии Финляндской Греко-католической церкви, что дало бы ей независимое положение.
Ввиду исторических и практических причин, незначительное православное меньшинство в Финляндии подчинялось Российской Православной церкви. Национальный подъём в конце XIX века, в конце концов, привёл к тому, что патриотически-настроенные православные финляндцы хотели иметь церковь, самосознание которой был бы однозначно финским: язык богослужения был бы финским, они бы следовала западному календарю и в своей деятельности руководствовалась бы финляндским образом мысли.
У патриотов были дальние планы относительно независимой Финляндии и Православной церкви в ней: лишь Финляндская Православная церковь могла бы нести соответствующее служение в независимом государстве.
К этому стремилась и финляндская власть, однозначным желанием которого была административная независимость финляндских православных от Российской Православной церкви.
Русское, по своему этническому происхождению, руководство Финляндской Православной епархии стремилось в точности следовать линии Российской Православной церкви и хранить русское церковное благочестие. Все решения об изменении канонического статуса и управления церковью необходимо было согласовывать с российской церковной властью.
Всё это имело место на фоне разнящихся представлений относительно будущего церковного устройства. Одним, из имеющих далеко идущие последствия, был спор относительно культуры приграничной Карелии. Русские хотели обучать карельских детей в духе своей культуры, финны — своей.
В 1905-1917 гг. в приграничной Карелии соперничающие школы открывались десятками. Карелы, однако, предпочитали русские школы, которые были закрыты после октябрьского переворота в России в 1917 г.
Особые финляндские черты
Государственный статус православных в Финляндии оформлялся исходя из скандинавской правовой традиции, во многом отличавшейся от доминировавшей ранее российской практики управления. Однако, были и общие черты: государство фактически руководило церковной жизнью, ибо государственная власть являлась и высшей церковной властью, так как право назначения архиереев, фактически, принадлежало правительству.
В 1918 году, на основании государственного признания, предполагалось основать так называемую «народную церковь», для обеспечения благосостояния которой ей было дано право сбора налогов с прихожан.
С точки зрения активистов-патриотов, общее положение дел едва ли благоприятствовало организации церковного управления. Священники, получавшие назначение в основанную в 1892 году Финляндскую епархию, в большинстве своём были русскими. Идеология русского превосходства — славянофильство, возобладавшая в России в то же время, плохо уживалась с реформами, такими как развитие национальных языков или переход на новый стиль.
Положение православных в Финляндии до 1917-го года финляндская светская власть устраивала, исходя из практики Российской церкви и её правового понимания: задачей епархиального архиерея было блюсти единство веры.
Финляндским правительством был учреждён особый Церковный комитет, который должен был выработать соответствующий указ. Диаметрально-противоположные взгляды русских и финнов привели к тому, что точка зрения симпатизировавших русской стороне не была учтена.
В то же время, требования патриотически-настроенных финнов к учреждаемой Финляндской Православной церкви были чрезвычайно высоки. Богослужебным языком и языком делопроизводства должен был стать финский язык.
Ведущими реформаторами того времени являлись протоиерей Сергий Окулов, протоиерей Сергий Солнцев, Александр Садовников, Николай Соловьёв и Димитрий Зотиков. Они считали, что в финляндском обществе православные должны иметь одинаково прочное положение, как и лютеране, ибо церковная замкнутость не должна была привести к ущемлению в гражданских правах.
Законные статус церкви рассматривался довольно долго
В сентябре 1917 года Конституционный комитет под председательством Каарло Юхо Столберга пришёл к выводу, что православные Финляндии должны остаться в единстве с Российской церковью. Вскоре Парламент был распущен.
Конституционная комиссия нового Парламента констатировала, что православные Финляндии подчиняются законам страны, и лишь в некоторых вопросах духовного управления — независимы. Столберг убеждал сомневающихся, что православные будут пользоваться равноправием с другими наравне с другими гражданами.
Выработка общественного положения православных верующих сталкивалась с противодействием и сомнениями в лояльности. В 1917-м году бытовало мнение, что деятельность по русификации населения продолжается в школах приграничной Карелии. В основных чертах конфликт патриотическо-финского и российского церковного мышлений оформились к 1917 году.
B октябре 1917 года большевики пришли к власти в России. Согласно предписаниям Конституционной комиссии Столберга Финляндская православная епархия, по-прежнему, подчинялась иностранной власти в виде духовно-административной связи с Российской церковью. Ситуация была проблемной, т.к. Православное управление в Финляндии должно было быть однозначно переподчинено Правительству Финляндии.
Однако, постоянные проблемы возникали ввиду того, что этнически-русское руководство церкви смотрело на распоряжения Сената сквозь пальцы и видело в них максимально-неспособными повлиять на будущее церкви.
Большой проблемой оказался переход на новый стиль, из-за которого ухудшились отношения поддерживаемого правительством страны Церковного управления с монастырями. Более сорока монахов было изгнано из Валаамского монастыря за противостояние церковной власти в 1925–1927 гг.
Патриотически-мыслящие финляндцы хотели архиерея, понимающего финляндский менталитет. Выборы архиерея состоялись в 1918 году в Выборге. Кандидатом, представлявший линию «финляндцев», стал протоиерей Михаил Казанский.
Представителем «славян» был викарный епископ Серафим (Соболев), который хотел сохранить в церкви status quo, и противостоял движению за автокефалию. Порядок выборов оказался выгодным для «славянской» стороны, и епископ Серафим был избран. «Славяне» считали, что Финляндская церковь должна оставаться в лоне церкви Российской.
Указ 1918
Административный кодекс царского времени не признавал православных в качестве отельной религиозной конфессии, а совершенно умалчивал о ней. В Парламенте положение церквей обсуждалось немногословно. В Законе о свободе вероисповедания (§ 80) было упомянуто, что Евангелическо-Лютеранская церковь была «общей церковью» в Финляндии. Упоминание об особом самоуправлении Православной церкви было дистанцировано. Таким образом, Православная церковь уравнивалась в правах с остальными религиозными конфессиями.
Указа относительно статуса православных в стране все не было, потому что, согласно мнению епископа Серафима, Собор в Москве должен был вообще расформировать Финляндскую православную епархию. Для «фенноманов» такое решение означало бы смертельный удар по тем стремлениям, которым служили патриотически настроенные руководители церкви.
Многое для получения православными в Финляндии особого статуса сделал министр церковных дел E.Н. Сетяля. Весной 1918 года финансы церкви были в плаченом состоянии.
Депутатом Вуоримаа было выказано предложение, чтобы сделать православную церковь независимой от России. Русскому духовенству предлагалось запретить служить в Финляндии. По его мнению, государство должно было оказывать помощь в виде выплаты зарплат духовенству, с целью воспрепятствия установления ими связей с Россией. Предложение, однако, не получило поддержки.
Особенности указа
Указ, данный Сенатом Паасикиви (26.11.1918), не был столь подробным, как до этого было привычно видеть, например, в отношении законодательства относительно Евангелическо-Лютеранской церкви Финляндии. Все ссылки на каноническое подчинение Финляндской Православной церкви Российской Православной церкви были, вообще, оставлены за рамками текста.
Был дан именно Указ, потому что в Парламенте многие препятствовали оформлению положения Православной церкви в стране и организации её дел. Закон так и не был выработан, ибо, согласно предварительным оценкам, с точки зрения принятия закона, его подготовка и обсуждение в Парламенте было весьма рискованным предприятием. Сенат г-н Паасикиви ждал быстрых и эффективных решений, которым соответствовала процедура выработки Указа.
Интересным моментом в проекте Указа можно считать упоминание, что «Собор для избрании нового архиерея мог созываться по инициативе какого-либо патриарха, и под председательвом епископа, назначавшимся каким-либо патриархом». На практике, по форме, Указ оказывал поддержку кому бы то ни было, но не представителю Российской православной церкви. Русский епископ Серафим настоял на пересмотре этого места таким образом, что окончательная формулировка стала выглядеть так: «церковь имеет право самостоятельно устраивать свои канонически-религиозные связи».
Сама атмосфера процесса выработки Указа свидетельствует, что он не мог содержать невыгодных, с точки зрения финляндской власти, моментов. С другой стороны, государственная власть прямо высказалась, что у неё нет интересов оказывать влияние на церковные дела, считавшиеся ею вопросами внутри-церковными, так сказать, духовного порядка. В Указе было сказано: «высшая власть в Греко-Католической церковью Финляндии принадлежит правительству страны, а также, в соответствии с данным указом, церковным административным органам».
Упрощая, можно сказать, что церковь в Финляндии включалась в государственную структуру власти, которая в конечном счёте подчинялась Государственному совету. В действительности Государственный совет предоставил церковным административным органам права широкой автономии.
Церковный комитет, разрабатывавший текст Указа, предполагал, что духовенство и церковные сотрудники в дальнейшем были бы гражданами Финляндии. Вопрос был деликатным, потому что многие представители церковного руководства, например, сами протоиерей Сергий Окулов и протоиерей Сергий Солнцев в 1918 году ещё не имели гражданских прав.
Усилиями патриотически-настроенных деятелей удалось облегчить требования Указа относительно монастырей: насельникам не предписывалось получение гражданства на общих условиях при условии, если они провели в обители шесть лет. Cогласно Указу, архиереи, духовенство и церковные сотрудники, а также «штатные» монашествующие должны быть финляндскими гражданами. Таким образом, «монастырские старцы» были освобождены от этой обязанности. Однако, вопрос гражданства всё-таки оказался достаточно сложным, и, со временем, в отношении его делались различные послабления.
Определение церковных должностей
В Указе особенно ясно определялись полномочия архиерейской должности, поскольку речь шла об исключительно важном для Церкви служении. В отношении Православной церкви правительство оставляло за собой право утверждения архиерея в должности. Архиерей не мог покидать свою епархию сроком долее, чем на четырнадцать дней. За этим пунктом также стояла озабоченность минимизации возможного российского влияния на принятие церковных решений и церковную жизнь в независимой Финляндии.
Указ предоставлял право создания должности викарного архиерея, с помощью которой делалась попытка ослабить роль в епархии влияние русского архиепископа Серафима. Для патриотов получение своего «финляндского архиерея» означало однозначный прогресс в деле создания Поместной церкви. Вскоре в 1923 году в Константинополе викарным епископом Карельским был поставлен Герман (Аав).
Таким образом, с точки зрения финляндских патриотов, до «благополучного завершения» дело было доведено после 1925 года, когда епископ Герман был избран архиепископом Карельским и всей Финляндии. Российская сторона, в свою очередь, после смещения архиепископа Серафима и почислении его на покой, в значительной степени лишилась своего влияния.
Церковный комитет особенное внимание уделял тому, чтобы чтобы на приходские должности не избирались представители духовенства, плохо владевшее финским языком или не соответствующие своему положению. Руководящим, по-прежнему, оставался принцип ослабления российского влияния, что, со своей стороны, ускорило процесс основания финляндской Греко-Католической семинарии. Официально, она была основана в Сортавала (бывш. Сердоболе) в день Святого Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова 26.9.1918. Языком преподавания в новой семинарии стал финский язык.
Значение Указа
С практической стороны, Указом предписывалась оплата расходов Церковного управления из государственных средств. Ответственность за недвижимость возлагалась на приходы. Одним из важнейших мест в Указе, было разрешение Православной церкви взымать налоги с прихожан, подобно тому, как это разрешалось Евангелическо-Лютеранской церкви. Церковный налог кореллировался с коммунальным.
Указ касался и бывших русских гарнизонных и ведомственных храмов. Они были национализированы и переданы в пользование лютеранам. Остальные храмы и утварь должны были быть использованы Православным церковным ведомством по назначению. К этой категории относились также монастыри и Фонды с их имуществом.
Епископской конференцией Евангелическо-Лютеранской церкви была создана особая делегация в полномочия которой входило делать представления Комитету по свободе вероисповедания. Комитет по свободе вероисповедания считал, что в финляндском обществе Православную церковь необходимо наделить особым статусом. Наряду, с Евангелическо-Лютеранской церковью, Православная церковь в Финляндии «по историческим причинам несла выполняла просветительские задачи», — как выражался Собор Евангелическо-Лютеранской церкви 1918 года.
Однако сама делегация считала, что это не имеет значения и всё, что всё за рамками лютеранства оставалось лишь некими «религиозными увлечениями». Лютеранство же являлось «подлинным экуменическим христианским явлением”. Поэтому в школах должно было преподаваться только господствующее в стране вероисповедание – евангелическое лютеранство.
Похоже на то, что делегация Евангелическо-Лютеранской Епископской конференции не имела никакого представления о религиозном положении и устройстве школ в Приладожье. Ведь, в Карелии были коммуны с большинством православного населения. Так или иначе, было решено, что преподавание основ Православия в школах будет, как и раньше, проводится за счёт дотаций из государственных средств.
В отношении монастырей делегация Евангелическо-Лютеранской Епископской конференции опиралась на мнение Яакко Гуммеруса. В Финляндии нельзя было основывать новые обители без особого разрешения Государственного Совета. Монашество не соответствовало евангелическим представлениям, потому что они могли быть использованы в политических целях. На этом, в особенности, настаивал лютеранский настоятель Куркиёки Густав Арокаллио. Это мнение, видимо, предполагало исчезновение монастырей в скором времени.
Запрет на основание монастырей преследовал, главным образом, цель — воспрепятствовать завоевание церковных позиций в Финляндии римо-католиками. В особенности, опасались прибытия в Финляндию иезуитов.
В заключение
В 1918 году, на основании Указа о Греко-Католической церкви Финляндии, Устава церкви и Закона о свободе вероисповедания, Финляндская Православная церковь получила особый государственный статус. Он не может отождествляться со статусом государственной церкви, потому что государственная власть в Финляндии, декларировала свою религиозную нейтральность, и потому не связывала себя с каким-любо конкретным исповеданием. Критике также подвергся термин «народная церковь».
В конце концов, Указ, данный в ноябре 1918 года, предполагал, что высшая власть в церкви принадлежала правительству страны. Вопрос канонического статуса церкви обсуждался в Константинополе в 1923 году. На него государственная власть оказала существенное влияние, поэтому что от Государственный Совет на переговорах представлял сенатор Э.Н.Сетяля.
Тесная связь Финляндской Православной церкви с государственной властью была предметом спекуляций и критики. На практике же, Указ 1918 года послужил во благо Церкви. Между Государственной властью и Финляндской Православной церковью были установлены отношения доверия. О долгом совместном сотрудничестве может свидетельствовать факт принятия Парламентом страны в 1949 году Закона о восстановлении Православной церкви в Финляндии. Для продолжения жизни и деятельности церкви этот закон был тогда, просто, необходим.
Текст: докт.богосл. Юха Рииконен
На фото: члены Комитета по устройству дел Православной церкви, образованного в апреле 1917 года для выработки основ Указа о деятельности Православной церкви в Финляндии в новых обстоятельствах. На снимке справа налево: протоиерей Сергий Николаевич Окулов, протоиерей Александр Михайлович Казанский, протоиерей Сергий Фёдорович Солнцев, инспектор народных школ Александр Садовников (впоследствии секретарь Комитета по делам Церкви и просвещения правительства Финляндии) и учитель народной школы Яакко Хяркёнен (стоит сзади).
Фото: Православный Церковный музей «Риза»