Святки, святые дни — две недели зимних праздников, начинавшиеся в Рождественский Сочельник и продолжавшиеся до Крещения.
До принятия христианства Святки были торжеством Святовита (одно из имен верховного бога неба — Белбога). По другим источникам это слово происходит от старославянского «свиатки» — души предков.
12 дней после Рождества Христова называются Святками, т. е. святыни днями, потому что они освящены великими событиями Рождества Христова и Богоявления. Святки праздник христианский, но к нему примешалось немало языческого, унаследованного от самых древнейших времен. У славян с давних пор существовал во время Святок обычай — рядиться, надевать личины («окрути»), «скураты», «играть козу», чествовать «тура» (6ыка) производить гадания (на бобах, литьем олова, на прутиках, подслушиванием и т. д.) и птицеволхвование, устраивать катанья и пляски, возжигать огни и т. д. С распространением христианства не Руси все этно-языческие обряды, обычаи и увеселения не потеряли всей своей силы, осложнившись новыми, образовавшимися на христианской основе. И в настоящее время продолжаются существовать ряжения, гадания и другие так называемые святочные забавы и развлечения. Но Святки — это «святые» дни по преимуществу, а потому все, несоответствующее их святости, должно быть искореняемо. Уже Тертуллиан вооружался против ношения личин; блаженный Августин осуждал ряжение и обычай «cevum facere», — вероятно, нечто в роде «играть козу» в Малороссии. Кормчая (по списку XIII в.) pапрещает комические маски («в обличья игрец») и козлогласование, говоря, что святые отцы «не повелевают мужем облачатися в женские ризы, ни женам в мужские, еже творят на праздники Дионисовы пляшуще, ни лиц же косматы и возлагати на ся, ни козлих, ни сатурских, косматыя лица убо суть на поругание неким ухищрена, козляя же яко жалостна и на плач подвизагоще» и т. д. В Номоканоне, изданном в Киеве в начале XVII в., повторяются жалобы, что «в одежду женскую мужие облачатся и жены в мужескую, или наличники, яко же в странах латинских, зле обыкоша, творят различныя лица себе претворяюще.» В конце XVII в., патр. Иоаким, описывая Московские Святки, возмущается тем, что «мужие с женами и девками ходят по улицам и к бесовским песням многия сквернословья присовокупляют, и плясания творят на разжение блудных нечистот, преобразующееся в неподобныя от Бога создания, образ человеческий применяюще, бесовское и кумирноя дичат, косматые и ины- ми бесовскими ухищрениями содеянные образы надевающе, плясаньями и прочими ухищрениями православных христиан прельщают.»
Что же касается гаданий, то и к ним наша Церковь издавна строго относилась и грозно запрещала их в среде христиан. Так, в 61 своем правиле VI Всел. Собор говорит: «предающиеся волшебникам, или другим подобным, дабы узнати от них, что восхотят им открыти, согласно с прежними отеческими о них постановлениями, да подлежат правилу шестилетней епитимьи. Той же епитимии надлежит подвергати и тех, кои произносят гадания о счастии, о судьбе, а равно и так именуемых обаятелей, делателей предохранительных талисманов и колдунов. Закосневающих же в сем и не отвергающихся от таковых пагубных и языческих вымыслов определяем совсем извергать из Церкви, как священные правила повелевают.» Современные святочные гадания хотя и начинаются иногда шуткой, но оканчиваются почти всегда великим вредом для души. Не говоря уже о невозможности знать свое будущее при помощи нелепых гаданий, надо иметь в виду, что и действительное знание будущего не полезно для нас. Если бы так называемые счастливые случаи в нашей жизни были нам известны раньше, тогда они были бы для нас обычными и не служили бы к нашей радости и к нашему счастью; равным образом не стал бы, конечно, трудиться и тот, кому было бы заведомо известно, что в будущем ему непременно предстоят то или другое, и без труда обленился бы и сделался бы несчастнейшим существом, а те, которые знали бы, что в будущем им грозит какое-нибудь величайшее несчастье, были бы еще более несчастны; ибо, не зная грядущей беды, мы страдаем только от постигшего нас несчастья, а зная, страдаем еще и от ожидания несчастия. Бог, по Своему мудрому Промыслу, сокрыл от нас будущее; значит, кто дерзновенно пытается открыть завесу будущего, тот хочет как бы идти против Бога, и, вместо крепкой веры в силу Божию, верит в силу твари, будто эта тварь так или иначе может открыть нам будущее. Господь премудро и для нашего блага устроил так, что сокрыл от нас будущее; следовательно, кто пытается разгадать свое будущее, тот как бы признает себя мудрее Бога, и по своему разумению признает себе полезным то, что по премудрому Промыслу Божию пагубно для человека. Истинному христианину всегда должно твердо помнить, что только в надежде на Бога, в глубокой преданности и покорности Его святой воле — наше упование, наша сила и наше счастье и что гадания отдаляют от нас милосердие и помощь Божию, а занятия гаданиями в святые дни, установленные в прославление родившегося Спасителя, есть осквернение святости этих дней, достойное кары Божией. Нарушается святость этих дней и всякого рода другими неприличными для христиан шумными и разгульными забавами и развлечениями, который приурочиваются у нас к святкам и которыми имеется в виду сделать эти дни приятными и веселыми. «Дух Христов», по замечанию Московского митрополита Филарета, не враг благозаконных радостей; «в невинных играх и забавах отдыхает душа, истомленная шумом суеты, поддерживается и питается чувство дружбы среди людей; с христианской точки зрения дозволительны игры и развлечения, которые не нарушают чистоты мыслей, чувств и слов, не оскорбляют слуха и очей, не унижают человеческого достоинства. Но нужно твердо помнить, что ―где нега и роскошь, как учит святой Иоанн Златоуст, где пьянство и всякие забавы, там нет ничего твердого, а все шатко, непостоянно. Слушайте это вы, которые любите смотреть на пляшущих и тем растлеваете свое сердце». В ―святые дни «должно усиленнее стараться не отвлекать ума и сердца своего от святых помыслов, чувствований и деяний; а это обязывает каждого устранять себя от всякого шума буйного веселья. Не разгул и шумное мирское веселие делает праздник Христов радостным и приятным для нас, а утешающая душу, услаждающая и веселящая сердце благодать Божия, даруемая свыше лишь тем, которые удаляют себя от всего того, чем оскорбляется любовь Божия, что отвращает от нас благоводительный взор Отца Небесного, чем бесчестится святое и достопоклоняемое имя Христово, чем нарушается святость праздника».
Из книги С. В. Булгаков. Настольная книга для священно-церковно-служителей: Сборник сведений, касающихся преимущественно практической деятельности отечественного духовенства, 1913 г.