Дорогие друзья,
Прежде чем мы начнем, позвольте нам в свете недавней гуманитарной катастрофы, связанной со смертельным кораблекрушением у берегов Пилоса в Южной Греции:
– во-первых, поднять свой голос против всех современных форм человеческого рабства, унижающих святость жизни и достоинство человеческой личности;
– во-вторых, призвать к незамедлительному и серьезному обсуждению животрепещущего вопроса миграции на нашем континенте в компетентных органах Евросоюза. Да, Евросоюза! Это забота не одной-двух отдельных стран, а всей европейской семьи. И, разумеется, Церкви и другие религиозные общины Европы также призваны активно участвовать в этой дискуссии и оказывать любую помощь. Мы уверены, что Конференция Европейских церквей станет ведущим участником этого процесса;
– наконец, но не в последнюю очередь, воздать должное минутой молчания, размышлений и молитвы жертвам этого и всех прошлых трагических кораблекрушений, жертвами которого стали мигранты, и которые привели к гибели тысяч наших собратьев. Пожалуйста, встаньте… Память о них да будет вечной и незабываемой! Благодарю вас!
* * *
«Каковы наши экуменические задачи в будущей Европе?»
Именитые члены правления Конференции Европейских церквей,
Уважаемые церкви-члены, партнерские организации и советы церквей,
Возлюбленные представители церквей-членов в Эстонии,
Возлюбленные гости и друзья,
Для меня особая честь обратиться к вам на этой знаменательной 16-й Генеральной ассамблее Конференции европейских церквей (КЕЦ), проходящей в гостеприимном Таллинне под девизом «Под благословением Божьим — формирование будущего». Для Вселенского Патриархата и других Православных церквей-членов КЕЦ выбор этого прекрасного города в качестве места проведения столь значимого межхристианского собрания является поводом для дополнительной радости, поскольку Генеральная Ассамблея КЕЦ в этом году совпадает со столетием со дня предоставление автономии Эстонской Православной Церкви Константинопольской Матерью-Церковью еще в 1923 году. Мы достойно отметим это знаменательное межправославное событие в сентябре, во время нашего официального визита в Эстонию. Сегодня цель нашего присутствия здесь состоит в том, чтобы прославить и утвердить экуменический дух среди наших различных церквей, общин и конфессий, с уважением оглядываясь на долгую историю экуменических отношений в Европе и во всем мире, и в то же время с нетерпением видя огромные проблемы, встающие перед нами на континенте и во всем мире.
Экуменическое движение, каким мы его знаем, живет и активно действует уже более века, и мы испытываем чувство гордости за то, что Вселенский Патриархат сыграл такую решающую и формирующую роль в призыве всех христиан из их замкнутого пространства к общение единства, к которому Христос призвал всех христиан как Своих учеников. Со времени энциклики и синодального послания, данных в 1920 году, Церковь Константинополя стремилась использовать свои скромные возможности для содействия братскому диалогу и общению в надежде на восстановление христианского единства.
Как известно, экуменическое движение набрало силу после опустошительных двух мировых войн в прошлом веке. Люди хотели и искали новые формы общения друг с другом. Они нашли альтернативный путь мирного сосуществования через диалог лицом к лицу и уважение к другому, независимо от их убеждений. Однако, мы вынуждены признать, что экуменическое движение процветало в совсем иной Европе, чем та, которую мы знаем и в которой живем сегодня. Несмотря на риторику о том, что Европа секуляризована и что «Бог умер», на протяжении всего двадцатого века Европа оставалась континентом живого Христианства. Большинство европейцев крестились и самоопределялись как христиане, были обвенчаны и похоронены в соответствии с христианскими обрядами и обычаями, а посещаемость богослужений была большой. На протяжении прошлого столетия мы имели опыт Европы, в которой христианство и религия в целом играли значительную общественную роль. И именно в этом контексте экуменическое движение с усердием и чувством работало над преодолением насилия, триумфализма, национализма и сектантства, которые на протяжении веков досаждали христианским церквям, влияя на отношения не только между христианскими церквями, но и внутри христианских церквей.
Несмотря на существенные и глубокие различия, христианские церкви внесли свой вклад в обновленное чувство общечеловеческого и общего блага, в гуманность вненациональных и конфессиональных границ, признавая — как мы недавно славили в Православных Церквах в праздник Пятидесятницы — что Святой Дух, «Утешитель, Дух истины, везде присутствует и все наполняет». Поэтому мы все призваны помнить слово, сказанное св. Павлом в Афинах, когда он провозгласил, что «Бог […], будучи Господом неба и земли Господь неба и земли, от одного предка произвел все народы, чтобы населить всю землю; и он определил времена их существования и границы места, где они будут жить. . . хотя на самом деле Он недалеко от каждого из нас. «В Нем мы живем, движемся и существуем» […] Ибо и мы его семя» (Деян. 17.24–28).
Излишне говорить, что сегодня мы живем в совсем другой Европе, в которой изменился ландшафт религиозной принадлежности. Как христианские церкви, мы больше не можем считать само собой разумеющимся, что европейцы будут отождествлять себя с национальными церквями или, более того, с какой-либо конкретной формой веры. Это также распространяется на общины иных религиозных меньшинств в Европе. В начале двадцатого века экуменическое движение могло считать Европу изначально таковой, что большинство её граждан принадлежало к христианским церквям; имело место даже признание общей роли религии в общественной сфере. Однако сейчас мы живем в Европе, где религиозный ландшафт резко изменился: где религия, возможно, и не умерла, но большинство считают себя в широком смысле духовными, но на самом деле не религиозными. Сегодня посещаемость богослужений кафедральных соборов крупных городов может считаться достаточной, но посещаемость небольших храмов за городской чертой невелика. Там религиозность представляется миноритарной. Итак, какова цель или цель экуменического движения в этой Европе? Какую роль или ответственность играет религия в этой Европе?
Некоторые призывают к «новому экуменизму», а именно к единству христианских церквей вокруг того, что называют «традиционными ценностями». Эта форма экуменизма неизбежно вызывает к жизни странные альянсы между христианскими церквями. Те церкви, которые когда-то были против любого экуменического диалога, теперь готовы участвовать в этом так называемом «новом экуменизме», отстаивающем традиционалистские ценности. Например, некоторые американские евангельские христиане, которые ранее считали католиков и православных христиан язычниками, поклоняющимися идолам, теперь, похоже, готовы работать с некоторыми католиками и православными христианами, ради отстаивания этих ценностей. Этот «новый экуменизм» дошел даже до того, что помазал президента Российской Федерации Владимира Путина своим политическим защитником, а Патриарха Русской Православной Церкви Кирилла своим духовным лидером.
Если в двадцатом веке экуменизм был задуман как способ содействия видению общей человечности и общего блага, то «новый экуменизм» двадцать первого века, напротив, является силой разделения и разрушения. Мы видим последствия этого разобщающего и разрушительного менталитета в полной мере в нынешнем жестокой агрессии России на Украину, а также в оправдании ее церковью этой войны как спасения Украины от предполагаемого соблазна безбожного, светского и либерального Запада. К сожалению, этот «новый экуменизм» по своей сути является не экуменическим, если не даже не антиэкуменическим, поскольку он позиционирует себя в отношении других христиан, которые не поддерживают его исключительный фокус на такой набор ценностей. В конце концов, этот «новый экуменизм» продвигает идею поляризации, основанную на дуалистическом, а не на инкарнационном понимании отношения Бога к миру.
После столетий разногласий и подозрений экуменическое движение прошлого века согласилось с тем, что общей веры в Иисуса Христа достаточно, для признания стремления к встрече и диалогу, к общим корням в христианской вере, ранее скрывавшимся за предрассудками и враждебностью. Итак, мы не можем считать, что традиционные ценности могут служить более объединяющим лозунгом христианского единства, потому что сегодня они сами подвергаются критике и оспариваются как в общественной сфере, так и внутри самих церквей. Сегодня риторика так называемых «культурных войн» серьезно скомпрометировала любой потенциал для диалога, нанеся ущерб самому существу экуменизма, поскольку православные противостоят православным, католики — католикам, протестанты — протестантам, единых иногда лишь в своём несогласии и неприятии. Глобализация и освящение этих «культурных войн», возможно, являются новым вызовом экуменизма, новой проблемой, разделяющих нас как христиан, новым барьером, мешающим нам слышать друг друга и учиться друг у друга. Как мы будем реагировать на этот новый вызов?
Как христианские общины, мы должны сначала смириться и признать, что мы также виноваты в этой деградации экуменизма. Вместо следования примеру Христа, мы слишком часто ждали, что служить будут нам вместо того, чтобы служить самим. Мы слишком часто требовали привилегий вместо того, чтобы служить обездоленным. Мы слишком часто ассоциировались с элитой и могуществом, с национализмом и национальными государствами вместо того, чтобы отождествлять себя и служить уязвимым и дискриминируемым — Самому Христу в меньших Его среди наших братьев и сестер.
Конечно, христианские церкви в прошлом много страдали от репрессий правителей и коммунистических режимов; и по сей день есть христиане, которые живут в страхе дискриминации и преследований. История показала, что там, где церкви установили слишком тесные отношения с властью, пользуясь уникальными привилегиями внутри национального государства, за такие преимущества приходится платить. И наиболее характерным среди этих издержек является пророческий голос церквей — индивидуальный и коллективный, то есть экуменический. Одним из самых ярких примеров этого стал молчаливый глас экуменических деятелей против несправедливого агрессии Российской Федерации в отношении суверенитета Украины.
В последние несколько десятилетий и особенно после образования Европейского Союза много говорилось о христианских корнях Европы, о христианской Европе. Конечно, недавние формы миграции усилили эти воззвания, даже со стороны тех, кто делает это больше по националистическим, чем по христианским причинам. Идея христианской Европы рисует образы идеализированного прошлого и даже идеализированной христианской культуры. Христианство веками доминировало в Европе и принесло европейцам много доброго — свои законы, культуру и обычаи. Но идея христианской Европы также привела к насилию между христианскими церквями, боровшимися за то, какое христианство будет господствовать в Европе.
В нашем экуменическом движении, где признаются и уважаются различия, где различаются и звучат разные голоса, мы должны постоянно обсуждать один вопрос: что мы подразумеваем под христианской Европой в демократическом Европейском Союзе? Как нам удастся реализовать христианскую Европу в нынешнем политическом ландшафте, в то самое время, как многие западные страны разделили свою религиозную и национальную идентичность, некоторые восточные страны воссоздают свою религиозную и национальную идентичность, а в других наблюдается даже рост авторитаризма? Остаётся ли для нас, христианских церквей, единственной возможностью отстаивать свои убеждения силой вопреки другим убеждениям и принципам? Разве христианская Европа не может отражать открытость и уважение, которых мы ожидаем друг от друга в экуменических кругах, — та Европа, которая предполагает многообразие в своей среде?
Может ли христианская Европа ныне позволить звучать всем голосам, включая и те, которые выражают несогласие и неверие? Не должна ли христианская Европа быть более открытой для того, чтобы жить рядом и свидетельствовать среди нехристианских верований и общин, охватывая и сосуществуя со всеми людьми во всей их непреложной уникальности, как утверждал бы покойный митрополит Иоанн Пергамский? В конце четвертого века в Константинополе наш почтенный предшественник Григорий Богослов утверждал, что «мы созданы не для себя одних, мы созданы для блага всех наших ближних».
В то время, когда Христианство, как кажется, находится в упадке, а христианские общины иногда чувствуют угрозу, у христианских церквей в Европе может возникнуть соблазн привести наши церкви в соответствие с растущим политическим авторитаризмом ради статуса или власти. Однако, собираясь на эту Генеральную ассамблею Конференции европейских церквей, мы должны свидетельствовать о том общении, которое предписывает Христос. Здесь мы можем оценить, что наши различия не могут подорвать наше единство. Здесь мы тоже можем верить в то, что возможно благодаря взаимному уважению и социальной справедливости.
Дорогие друзья,
Экуменическое видение, зародившееся после мирового разделения и конфликта, сегодня важно, как никогда. Поэтому мы должны «ободриться»; ибо наш Господь «победил мир» (Ин. 16:33). Мы должны надеяться и трудиться во благо гражданского общества в Европе, где общее благо не знает границ. Мы должны стремиться к Европе, где христиане — и все люди доброй воли — стремятся к справедливости и принимают странников. Мы должны помнить и отражать христианское призвание «благовествовать бедным, исцелять сокрушенных сердцем, возвращать зрение слепым, возвещать пленным свободу и угнетенных освобождать» (Лк 4.18–19). Это был бы поистине путь к возрождению христианской Европы!
Спасибо за Ваше внимание и благослови вас всех Бог!
Перевод с английского свящ. Владимир Сократилин