«Канонично то, что полезно для Церкви»
В. В. Болотов. выдающийся церковный историк и ученый XIX века
«Канон» (по-русски — правило) — это практическая норма христианской жизни.
Слово «канон» (κανων) в буквальном, вещественном смысле означает инструмент для проведения прямых линий, строительный отвес. Но это слово получило также обозначение «образца, правила». В Новом Завете оно употребляется в смысле «правила» христианской жизни: «Тем, которые поступают по сему правилу» (κανων), «мир им и милость, и Израилю Божию» (Гал. 6:16); «Впрочем, до чего мы достигли, так и должны мыслить и по тому правилу» (κανων) «жить» (Флп. 3:16).
Каноны (греч. κανωνες) следует отличать как от оросов (греч. ορος) – догматических определений Соборов, так и от законов (греч. νομοι), изданных гражданской властью.
В античности и в Средние века все три составляющих — каноны, оросы и номосы — выполняли свои функции в регулировании церковной веры и жизни. Оросы описывали так называемое «правило веры», то есть вероучение, теорию. Каноны служили ориентирами, конкретизирующими догматические принципы в практическом смысле. Государственные законы в первую очередь регулировали отношения государства с церковью, но также во многом касались и внутренней жизни церкви, поскольку как в христианской Римской империи, так и в Византии православие было государственной религией.
Со временем, когда канонов и гражданских законов накопилось очень много, в практику церкви стали входить так называемые «Номоканоны», то есть сборники актуальных канонов и гражданских законов, касающихся церкви. Наиболее авторитетный из них — «Номоканон», составленный патриархом Константинопольским святым Фотием.
В церковном лексиконе слово «канон» стало одним из самых многозначных. Оно обозначает и перечень Священных Книг, и список клириков, и особый литургический жанр. Предметом нашей науки являются каноны в смысле дисциплинарных постановлений – правил апостольских, соборных, и святоотеческих. Во 2-м правиле Трулльского Собора сказано: «Прекрасным и крайняго тщания достойным признал сей Святый Собор и то, чтобы отныне, ко исцелению душ и ко уврачеванию страстей, тверды и ненарушимы пребывали приятыя и утвержденныя бывшими прежде нас Святыми и Блаженными Отцами, а также и нам преданныя, именем святых и славных апостолов, 85 правил)… Согласием нашим запечатлеваем и все прочия священныя правила, изложенныя от Святых и Блаженных Отец наших…».
Как Тело Христово Церковь бесконечно превосходит все земное и никаким земным законам не подлежит, но как человеческое общество она подчиняется общим условиям земного порядка: вступает в те или иные отношения с государствами, другими общественными образованиями. Уже одно это обстоятельство вводит ее в область права. Однако область права касается не только указанных отношений Церкви. Она охватывает и внутрицерковную жизнь, устройство Церкви, взаимоотношения между церковными общинами и институтами, а также между отдельными членами Церкви.
Нормы и правила, регулирующие как внутреннюю жизнь Церкви, в ее общинно-институциональном аспекте, так и ее отношения с другими общественными союзами, религиозного или политического характера, составляют церковное право. Этими нормами, правилами, законами Церковь оберегает свой богозданный строй.
Имея Божественное основание в Откровении и руководимая Духом святым Церковь имеет вечную и неизменную природу, в которой укоренены возвещаемые ею идеалы, истины веры и подлинный опыт богообщения в таинствах. Поэтому, например, однажды сформулированные догматы веры – неизменны без того, чтобы не нанести ущерба церковному единству и спасению её чад.
Однако, основанная ради спасения людей (в идеале – всех людей) Церковь вынуждена облекать опыт в веры в доступные человеческому восприятию исторические и культурные формы, способствуя приобщению людей различных языков и культур к единому опыту Христа. Так, в разные времена и по различным поводам, рождались в том числе и каноны – правила, дающие совет как поступать в конкретных спорных ситуациях, не входя в противоречие с верой Церкви и христианской совестью. Таким образом, временные каноны или правила Церкви, в отличие от вневременных истин веры-догматов, носят практическое применение и имеют вполне конкретный исторический контекст, а потому не могут пониматься как неизменные истины на все века. Ввиду своего практического характера польза канонов определяется их действенностью или пользой для Церкви. Поскольку же многовековая история богословских споров доказала, что любой текст зависит от воли комментаторов, поэтому свою позицию редко когда можно считать единственно правильной.
Каноны облекают догматическое учение в форму норм, которым должна следовать церковная жизнь, чтобы соответствовать догматическому учению. Каноны являются своего рода канонической интерпретацией догматов в определенный момент исторического бытия Церкви. Они, действительно, являются образцом, правилом, формой жизни церковного общества. Они выражают истину о порядке церковной жизни, но выражают ее не в абсолютной форме, а применительно к историческому бытию.
В зависимости от того, идет ли речь о праве, регулирующем внутреннюю жизнь Церкви или ее отношения с иными общественными и политическими образованиями, прежде всего, государством, различают внутреннее и внешнее церковное право. Церковное право разделяют также на писаное, когда известные законы были изданы, утверждены и письменно изложены компетентной законодательной властью, и обычное, или неписаное, если оно хранилось в Церкви путем предания и обычая.
Кроме того, существует общее и частное церковное право. Первое подразумевает основные законы, обязательные для Вселенской Церкви, второе же составляют законодательные акты, действующие в отдельных поместных Церквах.
Обычай представляет собой наиболее подверженный неверному пониманию или применению способ регулирования как внутренней, так и внешней церковной деятельности. Обычаи, как известно, бывают как хорошие, так и плохие.
Догмат – канон — обычай
Соотношение между собой по важности догмата веры, канона и обычая для жизни всей Церкви, а значит спасения, можно видеть следующим образом:
Догмат – истина веры (отвечает на вопрос «Что?»)
Основанный на Божественном Откровении, выражает существо христианской веры и опыта богообщения, будучи однажды сформулирован и принят, как правило на Вселенском соборе, догмат не подлежит пересмотру или внесению изменений. Будучи общецерковно-доказанным, отказ от признание церковного догмата, свидетельствует об искажении в понимании веры, и квалифицируется как ересь, ведущая к отлучению от церковного общения (т.н. «анафема», не путать с церковным проклятием).
Канон – выражение истины (отвечает на вопрос: «Как?»)
Полученный в рамках Церковного Предания, сформулированный Вселенским или Поместным церковным собором или даже отдельным святым отцом Церкви, канон предписывает решение или варианты решения конкретной спорной ситуации в административном устройстве или жизни Церкви в свете Священного Писания и духе Церковного предания. Канон направлен на решения практического вопроса и потому может применяться или не применятся в зависимости от целого ряда условий. Канон может истолковываться уполномоченными на это представителями церковной власти, с целью восстановления настоящего контекста его применения. Каноны применяются ситуативно, имеющей на это формальное право церковной властью. Не подчинение канонам может расцениваться церковной судебной инстанцией как нарушение церковной дисциплины и караться соответствующими прещениями. Неподчинение решениям церковной судебной инстанции может вести к возникновению т.н. схизмы или расколу. Ввиду неоднозначности понимания ряда канонов, решения принятые на их основании могут пересматриваться вышестоящей, уполномоченной на то церковной инстанцией (например, в разных контекстах главой Поместной церкви, Вселенским патриархом или соборами архиереев разного уровня).
Обычай — практическое применение истины в жизни (не отвечает ни на один конкретный вопрос)
Обычай отражает преломление истин веры в понимании отдельного христианина или целой общины верующих. Обычай наследуется в рамках полученного воспитания и носит ярко-выраженный этнический и культурный оттенок. Поэтому т.н. православные обычаи могут разниться у разных народов и в разных православных Поместных церквях. Обычаи могут отражать учение Церкви и преломлять веру на практике как верно (т.н. «добрый обычай»), так и неверно (т.н. «суеверие»). Обычай может играть важную роль в деле христианского воспитания, как это было, например в так называемых «традиционных обществах», где преемственность религиозного самосознания, ценностей и идеалов от родителей к детям гарантировалась самим укладом жизни. Однако, вырванный из своего культурно-религиозного контекста, обычай может служить отрыву от подлинно христианских ценностей и опыта Христа.
Состав канонического свода
В состав канонического свода входят Правила Святых Апостолов, каноны 6-ти Вселенских и 10-ти Поместных Соборов и правила 13 Отцов. Включение в Канонический корпус правил Вселенских Соборов не нуждается в пояснении. Эти Соборы – орган вселенского епископата, носителя высшей церковной власти. Вселенские Соборы, по учению Церкви, непогрешимы. Их непогрешимость вытекает из догмата о непогрешимости Церкви.
В отношении церковных предписаний следует разделять понятия непогрешимости и неизменяемости. Совершенно непогрешимое, боговдохновенное правило, принятое применительно к конкретной обстановке, может утратить характер действующей нормы ввиду изменения обстоятельств, продиктовавших его принятие. Так, признание канонов непогрешимыми не ставит барьера для церковного правотворчества в той области, которая уже регулирована правилами Соборов.
Включение в свод канонов десяти Поместных Соборов, основано на авторитете признании их Вселенскими Соборами (2-е правило Трулльского Собора). В принципе, законотворчество Поместного собора распространяется, естественно, лишь на соответствующую Поместную церковь, а не на Вселенскую Церковь. Поэтому, хотя Поместных соборов в истории Церкви были тысячи, но правила лишь десяти из них вошли в Канонический корпус Православной церкви.
То же самое относится и к правилам Отцов. Авторитет этих правил покоится не на одной только законодательной власти Отцов как епископов, ибо эта власть распространяется лишь на пределы одной епархии, и даже не на святости Отцов (в Канонический свод входят правила Тимофея и Филофея Александрийских, которые не были прославлены в лике святых), а на признании Отеческих правил Вселенскими Соборами. Кафолический епископат, с согласия церковного народа, может выражать свою законодательную власть и помимо Вселенских Соборов через признание общецерковной обязательности правовых актов, изданных первоначально для одной поместной Церкви или даже одной епархии. На рецепции – общецерковном признании – покоится вселенский авторитет канонов Константинопольских Соборов 861 и 879 гг. и канонического Послания святого Тарасия, которые по хронологическим причинам уже не рассматривались Вселенскими Соборами.
Частное церковное законодательство. Статуарное право
Церковное законодательство и в древности не исчерпывалось канонами; его развитие не прекратилось и после того, как сложился основной Канонический корпус. Но законодательные акты, изданные высшей властью поместных Церквей или епархиальными архиереями, не имеют уже общецерковного авторитета. Применение их ограничено границами епархий или автокефальных Церквей.
Низшей из законодательных инстанций в Церкви является епископ. Свои особые правила, уставы, статусы издавали также некоторые монастыри, церковные братства и общества. Однако законодательное творчество этих и подобных им институтов, подчиненных епископу или непосредственно высшей власти поместной Церкви, осуществляется не в силу прав, принадлежащих им самим по себе, а по полномочию церковных инстанций, имеющих самостоятельную законодательную власть. Право корпораций, не обладающих самостоятельной законодательной властью, называется статуарным.
Мнения авторитетных канонистов
Вспомогательным источником церковного права служат труды известных канонистов по церковно-юридическим вопросам. Их сочинения, в виде ответов на вопросы, канонических трактатов или толкований на каноны, стали включаться в церковно-законодательные сборники.
Особым авторитетом в православном церковном праве пользуются великие византийские канонисты XII века: Алексий Аристин, Иоанн Зонара и Антиохийский Патриарх Феодор Вальсамон, а также канонист, живший в XIV столетии, иеромонах Матфей Властарь.
Иерархия правовых норм
Матфею Властарю принадлежит точное описание иерархии правовых норм в зависимости от их материальных источников. В «Алфавитной Синтагме» он пишет: «О чем нет писаного закона, в том следует соблюдать обычай и согласную с ним практику, а коли нет и его, нужно следовать тому, что имеет более сходства с тем, что мы ищем, а если нет и этого, то должны иметь силу мнения мудрых, и при том большинства». Таким образом, иерархия правовых норм такова: писаный закон, обычай и судебный прецедент, аналогия с существующим законом, мнения авторитетных канонистов. Но высшим критерием, разумеется, являются нормы, непосредственно исходящие из Первоисточника церковного права – Божественной воли.
Каноны в ситуации церковного конфликта
Любой спор и любой конфликт должен решаться на основе однозначно толкуемых кодексов и прозрачных юридических процедур. А для этого нужен свод законов, на которые можно опираться. Но в церковной жизни эта привычная схема перестает работать. И дело здесь не в чьей-то злонамеренности, а в том, что свод церковных законов очень плохо соотносится с современными реалиями. Законодательные акты, на которые ссылаются участники дискуссий, если не противоречат друг другу, то полностью рассогласованы.
В Православной церкви нет и никогда не было единого кодекса канонического права. Одновременно действуют как древние византийские каноны, так и более поздние правила. Их никто и никогда не кодифицировал, не собирал и не устранял между ними противоречия. Поэтому в Православном мире возможна ситуация, когда одни каноны признают, а другие игнорируют.
Канонический свод не представляет собой продуманную, внутренне-непротиворечивую систему законов, а набор решений по случаю. Соборы решали вопросы, которые были актуальны именно в тот момент, поэтому многие законоположения уже никак не связаны с современной реальностью.
Классический пример: В 13-м правиле святого Василия Великого недвусмысленно сказано, что убивающие на войне «как имеющие нечистые руки, три года удержалися от приобщения токмо Святых Таин». То есть воина, уничтожающего на поле битвы своего врага, три года положено не допускать до причастия. Но в наше время этот канон предпочитают не замечать, хотя его никто не отменял.
Сегодня, ввиду изменений в гражданском законодательстве, не все византийские законы могут быть применены в церкви (а те, которые могут быть применены, должны применяться — например, постановления императора Юстиниана о том, как должны жить монахи). Однако, по мнению большинства канонистов, «Номоканоны» играют определяющую роль в истолковании тех или иных канонических казусов. Характерно, что все важнейшие канонические сборники, действующие в православии, составлялись в рамках Константинопольского патриархата.
Кто решает — нарушены каноны или нет?
Церковь — богочеловеческий организм, не совсем земная организация, поэтому сложные церковные вопросы решает сама церковь под водительством, действующего в ней Святого Духа. Формы такого решения могут быть различными и осуществляться не мгновенно, а спустя какое-то время. Есть случаи, когда решение канонического вопроса длилось несколько поколений.
Для практических целей церковные власти выпускают разного рода указы, инструкции, разъяснения. Если следовать современным правилам и инструкциям, то проблем не возникает. Но архаичные законы, несоотносимые с реальностью, однако и неотмененные, легко могут превратить церковное судопроизводство в игру без правил.
Межцерковный суд
Межцерковный суд в церкви есть: это соборный суд четырех древних патриархатов, возглавляемый патриархом Константинопольским. Либо, в расширенном виде, собор всех поместных церквей, который также возглавляет предстоятель Константинопольского патриархата.
На уровне отдельной епархии вся судебная власть принадлежит исключительно правящему архиерею. Когда речь идет о суде над архиереями, то здесь действует тот принцип, что один архиерей не вправе судить другого, поэтому на уровне Поместной церкви и на уровне межцерковных отношений действует суд собора архиереев, возглавляемого первенствующим иерархом. Как патриарх Московский может судить архиереев Русской Православной церкви лишь в составе первенствующего члена синода РПЦ, а не лично, так и на уровне межцерковных отношений судить того или иного патриарха может собор четырех патриархатов (или в расширенном виде собор всех поместных православных церквей), созываемый и возглавляемый первенствующим иерархом Вселенского православия, патриархом Константинопольским.
Вселенский патриархат в вопросах межцерковных отношений должен исходить из принципа соборного решения четырех древних патриархатов, как минимум. Но это касается отношений между соборно подтвержденными поместными церквями; например, сейчас есть конфликт между Иерусалимским патриархатом и Антиохийским патриархатом по поводу юрисдикционной принадлежности Катара. И в этот вопрос Константинополь не может вмешаться в одностороннем порядке, так как это — межцерковная проблема, возникшая между двумя древними патриархатами. В церковном праве различаются древние автокефалии, установленные на Вселенских соборах, и новейшие автокефалии, дарованные Константинополем (часто вынужденно, во избежание раскола), иногда с одобрения других патриархатов.
Систематизация существующего канонического корпуса
Проблему отсутствия стройной системы церковного права осознали уже очень давно, и призывы к кодификации канонов звучат постоянно. Но, как именно следует действовать, никто не знает. Всеправославный собор созвать невозможно. О его созыве заговорили в начале XX века, но похвастаться особыми успехами на этом направлении нельзя и сегодня. В 1923 году такой собор попытались созвать в Константинополе, однако собрать всех представителей православного мира не удалось, и мероприятие получило маловразумительное название Всеправославного конгресса. В 1930 году был подготовлен список вопросов, на которые следует дать ответ. В течение последующих десятилетий этот список много раз корректировался и уточнялся. Однако созвать достаточно представительный собор, который бы мог ответить на уже давно назревшие вопросы, никак не удается.
Последняя попытка была предпринята летом 2016 года, но и она оказалась неудачной, поскольку не все Поместные православные церкви согласились принять участие в работе собора и признать его решения. В Византии подобная акция подпадала под действие светских законов, предусматривающих не различные формы отлучения от Церкви, а телесные наказания, цепи и тюремные камеры.
До принципиального решения проблемы систематизации канонического наследия времён Византийской империи и его адаптации к современной действительности Всеправославным собором основным остаётся вопрос, как сделать так, чтобы существующие каноны помогали людям жить церковной жизнью, а не мешали им. В этом смысл церковного права — помогать решать вопросы, а не запутывать их еще больше.
Текст: д. Владимир Сократилин