Подобно Тертуллиану, «что общего у Афин и Иерусалима?» можно спросить и у меня, почему я сегодня выступаю перед Вами.
Чада Православной церкви в Америке являются живут в трёх разных странах Северной Америки. Финляндская церковь несёт служение в одной страною, и её чада составляют доволно однородную группу, состав которой, однако, приобретает всё более многонациональный характер. Более четверти православных проживает в столичном регионе. Юрисдикционно мы относимся к Константинопольскому патриархату, тогда как вы не связаны ни с Константинополем, ни с Россией. Один из наших приходов – погост пророка Илии в Иломантси — был основан около 1492 года – времени открытия Колумбом Америки. На вашем языке говорят по всему миру, тогда как финны более известны молчаливостью. Что общего может быть между церквами Финляндии и Америки?
Наши церкви имеют совершенно особое призвание в семье православных церквей! В отличие от многих православных церквей, у ПЦА и ФПЦ нет огромного числа прихожан, способных содержать нас. У нас нет и величественных монументов, способных на протяжении тысячелетий напоминать о нас обществу. В отличие от других церквей нам дано свидетельствовать о Православии как церквам меньшинства (даже среди христиан наших стран) в демократических странах Запада. Это зовёт нас, в отличие от других православных церквей, обращаться не к прошлому, а к будущему. В Америки, как и в Финляндии, для того, чтобы сохраниться, мы действительно должны нести Евангелие. Или, возвращаясь к образу Тертуллиана, у нас нет величия, чтобы жить в Афинах или Иерусалиме.
Мир
По этой причине тема Собора «За жизнь мира» (англ.«For the Life of the World«) так важна. Она напоминает, что мы должны смотреть в будущее. Она открывает нам не только то, что мы должны проповедовать Евангелие, но и объясняет почему мы должны это делать.
По-фински (как и по-русски) тема собора состоит из трёх слов: «За жизнь мира» (фин. «Maailman elämän edestä»). Это исключение, что финский перевод – короче оригинального выражения. Первое слово темы в финском переводе — «Мир».
«Мир» может означать всё творение, созданное Богом вначале, но может означать и состояние после грехопадения, в котором оказалось творение и мы — люди. В Церкви мы живём в напряжении, рождающемся между этими двумя значениями, избежать которое или окончательно преодолеть которое нам в этом времени не дано.
Падший мир полон шума и различных ответов. Если проповедуя Евангелия мы вновь и вновь даём одни и те же ответы, то тем самым, мы лишь усиливаем этот неопределённый шум. Именно поэтому на иконе Святой Апостол и Евангелист Иоанна Богослов держит указательный палец у своих уст, призывая к тишине. Это молчание не вызвано усталостью, страхом, стыдом или неверием. Скорее, оно является напоминанием о том, что если действительно желаем вести диалог с миром, нам необходимо слушать. Если мы будем относиться к проблемам слушающих нас столь же серьёзно, как к преподанию им советов от Бога, то мы можем создать отношения подлинного доверия. Только тогда наше слово будет услышано в его животворящей силе – будь оно сказано, написано или твитнуто.
Быть может, указуемая нам Евангелием миссия в современном западном секулярном мире, заключается не в даче ответов, а в помощи ставить правильные вопросы. Мир, ведь, начинает забывать вопросы, на которые Евангелие даёт ответ. Общества, подобны молодому богачу из Евангелия от Матфея (Maтф. 19). Всё меньше людей задают его вопрос, делающих нас людьми: » Учитель благий! что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную?»
Хотя двойственности значения «мира» нельзя полностью преодолеть в этом времени, его можно преобразить в Царстве Божие – то Царство, которому мы становимся причастными в Евхаристии.
На протяжении тысячелетия великим праздником Церкви, Евхаристией, пренебрегали всё более и более. Чувство недостоинство, ритуальная нечистота, правила поста – объяснений было множество, пока Господь не отправил учеников, или лучше, разбросал их повсюду разбудить Его народ, потрясённый трагедиями XX века, призывая вновь на Его праздник. Как св. Иоанн Креститель задолго до них, архиепископ Павел (Олмари) и отец Александр Шмеман вновь и вновь провозглашали значение Божественной литургии. Они помогли нам понять, что она не наблюдаемый спектакль, но живой, жизненный и вдохновляющий опыт, ведущий посредством Евхаристии к «дню невечернему», Царству Божию. Ни тот, ни другой не изобретали литургического богословия или евхаристического учения Церкви, но были глубокими выразителями и защитниками их в Финляндии, Америке и во всём мире.
Ещё более важным было то, что они жили так, как учили. Их жизнь была нацелена на Евхаристию, Божественная Литургия была их радостью. В Евхаристии они свидетельствовали о реальности Царства Божия несмотря на то, что они прошли через революцию, Гражданскую войну, нетерпимость, великие потери и страдания времени восстановления.
”За жизнь…”
Мы подходим ко второму и третьему слову: ”за жизнь”, по-английски «For the life of «. Отец Александр, не говоривший по-фински, предложил совершеннейшее объяснение этих слов. Он писал: «Именно радость Царства напоминает нам о мире и молитве о нём. Единство во Святом Духе даёт нам возможность любить мир любовью Христа … теперь мы видим мир во Христе таким, какой он есть на самом деле, а не таким как он видится с нашей собственной, ограниченной и частичной точки зрения… Когда мы ”отлагаем всякое житейское попечение” кажется, что мы оставляем мир, хотя в действительности мы обретаем его в полноте его реальности.»
Только в Царстве Божием полярность мире может быть преодолена, когда мир найдёт своё выражение в самой подлинной своей форме.
За жизнь мира — For the life of the world. Этот заголовок лучше, чем любой другой выражает дело жизни архиепископа Павла и отца Александра. В своих текстах они показывают, что обретая значение Литургии мы обретаем самый подлинный из имеющихся опыт Евхаристии. Так они до сих пор видеть мир в его совершеннейшей форме.
Это обретение вновь не престанет. Мир жаждет опыта истины; и задача Церкви в призвании мира вернуться к действительности, к жизни в Царствии Божием. Как я сказал ранее, особое призвание и особая честь наших церквей меньшинства в свидетельстве секуляризированному западном, демократическом обществе. Это призвание имеет международный характер. Поэтому, совместно с митрополитом Тихоном, мы подписали договор о сотрудничестве, имеющем пять основных моментов:
- развитие обмена семинарами;
- диалог относительно вопросов этики;
- пастырская забота о народах Севера, независимо от того живут ли они на Аляске, в Канаде или Лапландии;
- обмен молодыми представителями духовенства и монашествующими.
Совместное служение повышает нашу возможность проповедовать Царство Божие в наших странах.
Наш совместный труд является и внутренней задачей. После Великого и Святого собора 2016 года стало ясным, что за всеправославное единство выступают только Вселенский патриархат и ПЦА. К сожалению, представляется, что многие православные церкви в меньшей степени озабочены всеправославным единством и, по-прежнему, придерживаются националистических и этнических тем. Царство Божие не является народом или нацией. Это Царство, о котором мы свидетельствуем, и причастным которому мы становимся в Евхаристии, которое не может быть ни национальным, ни народным, но открыто для всех наций и народов посредством Крещения и миропомазания. Живущие в западных секулярных демократиях знают, что православное единство, не только общность в таинствах, но реальное каноническое единство – не что-то дополнительное, но само условие нашего существования и будущего всей Православной Церкви, если только мы собираемся совершенным образом свидетельствовать о той действительности, которая, как мы утверждаем присутствует в наших церквах.
Если у трёх церквей: Константинополя, Финляндии и ПЦА – общий взгляд на всеправославное единство, то я могу добавить, что единство это требует руководства. Эот – призыв ПЦА продолжать играть ведущую роль в достижении всеправославного единства здесь и зарубежом. Я хотел бы поддержать ПЦА в развитии диалога со Вселенским патриархатом на тему наилучшего видения руководства, когда православный мир включает в себя церкви автокефальные и автономные. Видимое единство требует большего, нежели символическую главу. Кто-то должен быть способен к действиям, когда положение того требует.
Потому, я хотел бы закончить, как и начал, Тертуллианом. Он не обратил внимания на то, что уже в апостольское время иерусалимские события поставили апостола Павла перед Ареопагом. Иерусалим многим связан с Ареопагом; так и Хельсинки связаны с Нью-Йорком и даже Сент-Луисом. Наша церковь празднует свой вековой юбилей в качестве национально церкви. Скоро вы будете праздновать 50 -летний юбилей Православной церкви в Америке. Не будем же бояться, а возрадуемся, что Бог поставил нас, одних в Северной Европе, других в Северной Америке проповедовать Его Благую весть в свободных демократических странах. Я благодарен, что вы пригласили меня слушать, учиться и делиться опытом.
И более всего я благодарю Бога за то, что мы вместе совершили Евхаристию, что хотя и кратко, мы были вместе в Царстве Божием, а теперь вместе вступаем в будущее.
Да благословит Бог Православную церковь в Америке!
